ВИЛЛИ ЭНД

Джарамоги был тем одиноким голосом в пустыне борьбы за демократию в Кении.

Опубликовано

на

К

Джарамоги Огинга Одинге не удалось занять Государственную палату. Это полезная судьба героев многих стран. История свидетельствует, что те немногие, кому удалось занять высший пост в любой стране африканского континента, были либо убиты, либо свергнуты от власти и сосланы; На ум приходят Томас Санкара, Кваме Нкрума и Патрис Лумумба. Идея героинь и героев, которые правят и правят, отражена в понятиях «Народный президент» и «Лидер народной оппозиции», причем обе роли берут на себя люди, которые правят и правят, хотя и не конституционно и не по закону. Они могут править и править экономически, духовно, социально и морально. Это оппозиционные фигуры, которые неизменно создают огромное количество последователей, что делает их вечной занозой в политической заднице статус-кво. Для некоторых их восхождение к известности и авторитету может быть стремительным и недолгим, для других оно может существовать до самой смерти. Кенийский Джарамоги царствовал и правил до своей смерти в январе 1994 года.

Впервые я увидел Джарамоги на рынке Калунду в городе Китуи в 1959 году, когда мне было 12 лет. Воздушные перевозки в США шли полным ходом. Юстус Калева Ндото, бывший постоянный секретарь правительства Кении, был принят в один из американских университетов для дальнейшего обучения. Наш член Законодательного совета Кении (LEGCO), достопочтенный. Джеймс Нзау Муими организовал мероприятие по сбору средств для Ндото и пригласил на него своих коллег-членов LEGCO. Джарамоги был одним из тех, кто удостоился приглашения. Я решил пойти на мероприятие вместе с несколькими одноклассниками. Мы знали имена первых африканских членов LEGCO благодаря тщательному курсу по гражданскому праву в начальной школе. Этот курс был посвящен тому, кто есть кто в Китуи, а именно окружным комиссарам, окружным чиновникам, директору средней школы Китуи, начальникам полиции и тюрем, медицинскому специалисту и религиозным лидерам. Избрание африканцев в LEGCO в 1957 году превзошло этих местных знатных и высокопоставленных лиц Китуи. Объем занятий по гражданскому праву был расширен, чтобы связать политические проблемы местного заповедника с проблемами Найроби.

Когда начался сбор средств, я смог узнать присутствовавших политиков по фотографиям в газете East African Standard, которые каждый день покупал мой дядя, у которого я жил в городе Китуи. Но я изо всех сил пытался найти Джарамоги среди высокопоставленных лиц; он посидел с Веньенчи, прежде чем его пригласили на трибуну. Когда он поднялся на трибуну, я увидел, что он, как и я и мои приятели, был одет в туфли «Акала», сделанные из старых покрышек, и был одет в свой знаменитый костюм «Мао Цзэдуна» (верх чем-то напоминал тунику Мао, но Джарамоги носил удлиненные шорты). вместо брюк). Он поприветствовал всех присутствующих, помахав маховиком. Я был мгновенно впечатлен и вдохновлен Джарамоги, и я считаю, что это во многом связано с обувью, его одеждой и его историями (теперь вы знаете, откуда взялись китендавили/загадки Раилы Одинги), которые сделали его идеальным китуйским крестьянином, человеком. людей. Другими членами LEGCO были Асунгу/вазунгу, одетые в костюмы и галстуки. Нам очень понравился мужчина, который одевался как мы! Я прочитал все, что, как сообщается, сказал Джарамоги в «Восточноафриканском стандарте». Моя привычка читать речи Джарамоги не уменьшилась с выходом на свободу Джомо Кеньятты в 1961 году, чью речь я услышал на стадионе Донхольм во время моего первого визита в Найроби в том же году; Нападки Кеньятты на расизм и колониальную сегрегацию в Кении были столь же превосходны, сколь и убедительны для моих ушей.

Мало что известно о воздушных перевозках Джарамоги в Индию, Союз Советских Социалистических Республик (СССР) и Восточную Европу; Чтобы понять эту историю, нужно было прочитать «Еще не Ухуру» Джарамоги. Воздушные перевозки Тома Мбойи в США получили более широкое освещение в СМИ. Это также была эпоха холодной войны, и идеологические разногласия между Джарамоги и Мбойей, существовавшие внутри Кенийского Африканского национального союза (КАНУ), не были такими выраженными, как они должны были стать позже, в 60-е годы.